Ирина Пекарская
Мюзикл Александра Журбина и Асара Эппеля «Биндюжник и Король» в театре "Свободное пространство", Орел, реж. Александр Михайлов
В репертуаре Орловского театра для детей и молодёжи «Свободное пространство» не так давно появился знаменитый мюзикл Александра Журбина и Асара Эппеля «Биндюжник и Король». В основу сюжета легли «Одесские рассказы» и пьеса «Закат» Исаака Бабеля. Главный герой, хозяин конюшен и извоза Мендель Крик, намерен продать семейное дело и уйти от жены к молоденькой любовнице. Но сын Беня Крик противостоит отцу и меняет ход событий. Действие происходит на легендарной одесской улице Молдаванке в начале ХХ века.
События постановки режиссера Александра Михайлова и художника Марии Михайловой разворачиваются на фоне символических декораций по мотивам работ Марка Шагала. Герои Бабеля здесь оказываются под небом, наполненным ангелами и парящими влюблёнными, но живут они в условиях, далёких от романтических. Но и небо, и убогий быт нищей одесской улицы начала ХХ века семейный «клан» постановщиков Михайловых насытил поэтикой Шагала. На заднем плане геометрически-ассиметричные конструкции выкрашены под старое потемневшее дерево и затертый металл. Эти конструкции имитируют дома с голубятней, мосты. Очень рационально и даже остроумно используются двухколесные телеги. Они становятся и столами, и, поставленные на попа во время драматической сцены «Нехама, делай ночь!», супружеским ложем, в котором Мендель и Нехама стоя «лежат» лицом к зрителю, они же превращаются в товарные вагоны. Одета как «еврейская» Молдаванка, так и «нееврейская» очень просто, без изысков, в основном используются темные цвета – черный, серый, коричневый. И на этом фоне неожиданно вызывающе выглядит возлюбленная Менделя Маруська в ярко-алом сарафане. Танцы поставлены так, как если бы они возникали спонтанно (балетмейстеры Олег Николаев и Светлана Щекотихина). Не видно четкого хореографического рисунка, нет отточенных балетных па - и это сообщает действию дополнительную достоверность. И хороша выразительная аранжировка музыки Саши Михайлова-младшего.
Спектакль начинается достаточно распространенным, но однозначно удачным приёмом – исполнитель главной роли поднимается из зала. Он, самый обычный парень в очках, только что мешал зрителям, спешащим занять свои места, и был принят людьми за несколько растерявшегося «своего». И, будучи «своим», он запевает известную по фильму «Молдаванку» несколько интимно, как продолжение диалога в кругу семьи. Интонация песни ностальгическая. Парень прикасается к декорациям и идёт по сцене так, как можно идти по пустующему дому, в котором прошло детство. Постепенно игровое пространство оживает, «вспоённые мёдом янтарных помоек» жители Молдаванки помогают «подсадке» войти в их мир – один даёт ему шляпу, другой – пиджак, третий – кольт. А интеллигентного вида старичок протягивает герою зеркало, в котором отражается уже не наш современник, актёр Алексей Кондрахов, а Бенцион Крик собственной персоной. Но на лице ещё есть лишняя деталь – очки. Очки перекочевывают на нос старика и становится понятно – перед нами местный рабби. Зрители наблюдают за обычно скрытым процессом подготовки действа, «врастая» в Молдаванку вместе с артистами.
Ночью - ломтик лунной брынзы,
Оловянный дождь - к обеду,
Накрахмаленные крылья,
Парусиновые перья -
Молдаванка!
Беня Крик… Кто такой Беня Крик? Я вам скажу за Беню Крика. Беня Крик – это эпоха. Да, да, эпоха. Первая треть ХХ столетия – время страшное, но неповторимо творческое и романтическое. Нищета, погромы, налётчики, старые ребе и новые требования, затем случилась революция и стало еще веселее… Эксперименты во всём – в жизни, театре, литературе. Тогда и появляются иронически-романтические «герои» эпохи – Беня Крик и Остап Бендер. И в контексте своего времени, а тем паче спустя столетие, бандиты и грабители обрастают романтическим налётом новых «робин гудов», и мы испытываем ностальгию по ушедшей сказочной стране, в которой жизнь стоила копейку, тогда как шанс попасть в историю был высок.
Но не было бы никакого Бени, если бы сначала в обществе не появились бунтари иного толка. Биндюжник Мендель Крик по сути – бунтарь. Он не уважает общество, «жующее отмерянный овес» от погрома к погрому. Он открыто выражает неуважение к вере предков, что дико для еврейской общины. Песня Менделя о лошадях – декларация отказа от общества. Его отношение к людям выражено в метафоре – он сравнивает их с послушными клячами. И общество отвечает ему осуждением, множа сплетни и не прощая промахов. Если сравнивать Менделя в исполнении Валерия Лагоши и Менделя Армена Джигарханяна в фильме Владимира Аленикова, то у последнего герой мрачный, тяжелый, интровертированный. Тогда как орловский биндюжник скорее дерзкий, чем угрюмый. Он классический домашний тиран, самодур, который держит в страхе жену и боится конкуренции своих взрослых детей. Но он полон жизни и азарта. Взгляд орловского биндюжника – прямой, вызывающий. Валерий Лагоша – некрупный, но крепкий коренастый мужчина с пружинистой походкой. Его голос тембром порой напоминает хрипотцу Высоцкого, и это свойство углубляет бунтарский образ забияки Менделя Крика. Лагоша харизматичен, и его биндюжник получается притягательным. Собственно говоря, к его герою и отношение своеобразное – люди к нему как будто тянутся, но при этом боятся.
Образ Менделя в данной постановке получается очень интересным, многослойным. Грубый тиран дома, он совершенно утрачивает жесткие черты при встрече с любимой женщиной. Домашний монстр становится нежным юношей, который тает от счастья, когда моет ножки простой девчонке Маруське! Подобное раздвоение для сильной натуры, пожалуй, даже характерно. И после знакомства с «тайным» Менделем зритель не может отказаться от сочувствия ему, даже когда начинается страшный конфликт с детьми. И тем большую жалость вызывает уже больной Мендель. В мюзикле есть потрясающая песня Крика, которая была вырезана Алениковым из партитуры во время съемок фильма. Здесь эпизод больного Крика-старшего – безусловная актёрская удача Валерия Лагоши. Частично утративший рассудок Мендель при виде Бени пугается сына, просит не бить его и поет песню-колыбельную, во время которой он как бы качает на руках маленького Бенчика. И становится ясно, что Мендель не всегда был жестоким. В молодости это был нежный любящий отец, обожающий своего первенца. Что его изменило, что должно было случиться, чтобы с человеком произошла подобная метаморфоза? Таким образом, его грубость – это результат конфликта в семье и общине, а нежность – истинное лицо, которое на старости лет он мог открыть только перед Марусей. «Седина в бороду - бес в ребро» или возможность быть собой?
Линия «отцы и дети» является одной из основных, однако имеет она не только открытый смысл, но и символическое обозначение слома эпох, перемены типа лидерства. Арье-Лейб (Владимир Крашенинников), олицетворение старой общины и миролюбивой мудрости, наблюдает за борьбой Бени и Менделя и знает, что предотвратить или изменить что-либо в этой истории практически невозможно. Беня – сын своего буйного отца, но он, в отличие от родителя, открыто не вступает в конфликт ни с кем и ни с чем, кроме закона. Он входит в традиционную религиозную общину и даже «держит» её, но члены общины знают, чем он живет и тем каждый обитатель Молдаванки как бы становится соучастником налётчика. Сам же Беня играет в опасную игру. Он не профессиональный вор-налётчик, он игрок – он играет вора и играет судьбой, жизнью… Беня Крик не скрывается, его поведение демонстративно. И если Мендель – это психологическая характеристика, то, исполняя роль Бени, актёру приходится играть… актёра! Если Мендель живет, горит и сгорает, то Беня – это маска, его цель – «про-играть» жизнь и остаться в легендах.
Кроме двух центральных персонажей в постановке есть много колоритных образов. Невозможно не заметить «мосье» Боярского в исполнении Олега Семичева. Очевидно, артист при подготовке к роли в качестве прототипа использовал манеры Романа Карцева, но его театральный Боярский ни в коем случае не является калькой с кинообраза. Его жеманно-певучая речь, энергичная жестикуляция, хлыщеватая походка сразу же увлекает зрителя. Этот местечково-жуликоватый типаж узнаваем, но создан талантливо и со вкусом. Арье-Лейб, синагогальный служка, сочувствующий наблюдатель, осколок «старого мира», с жалостью относится ко всем обитателям Молдаванки – мирным обывателям, налетчикам, биндюжниками и обрусевшим. Герой Владимира Крашенинникова изображен очень деликатно, интеллигентно. Оба эти образа представляют характерно-еврейские типы, но в постановке нет дешевой «еврейщины», грубой и неестественной. И вся история получает общечеловеческое звучание. Умная Нехама (Нонна Исаева), красавица Маруська (Елена Симонова), выделяющаяся ярким, сильным сопрано, остроумные налётчики (Сергей Козлов, Михаил Артемьев, Станислав Иванов) – все вместе с другими многочисленными персонажами создают атмосферу старинной Одессы, нищей, но колоритной Молдаванки.
В финале спектакля появляется сам автор «Одесских рассказов» - Исаак Бабель, и действо, как и в самом начале, переходит в нетеатральную плоскость. Вновь возникает ощущение истории, трагической истории наших с вами прабабушек и прадедушек. Исключительно эмоциональна заключительная сцена. Жители Молдаванки продолжают петь и танцевать, заключенные в арестантский товарняк, Нехама раскуривает папиросу ослепшему Менделю, а тот баюкает как младенца пиджак расстрелянного Бени.
Но и музыка, и танец заставляют нас надеяться, что будет свет.
Пекарская Ирина - выпускник аспирантуры по специальности «Социальная философия» Костромского университета им. Н.А. Некрасова (2009), редактор по репертуару Костромского камерного драматического театра п/р Б.И. Голодницкого. Сайт http://www.kamerniy-teatr.ru/, e-mail: [email protected]
