Елена Жатько
«Бег» Михаила Булгакова, реж. Сергей Женовач, Московский Художественный театр имени А.П. Чехова
Бесконечный перрон, скучное ожидание поезда, который никогда не прибудет. Голый столб для поддержки линий электропередач; на макушке торчком виднеются обрезанные провода, будто кишки, вынутые из вспоротого живота тифозного. Это Голгофа генерал-лейтенанта Романа Хлудова, запутавшегося во временной петле, где сны его больше похожи на восстановление картины преступления.
Соединяя между собой все улики, как мельчайшие осколки пазла, Хлудов пытается определить круг подозреваемых, но каждый раз след приводит к нему самому. В собственном жертвоприношении он видит единственный шанс на спасение.
Версия пьесы «Бег» Михаила Булгакова в интерпретации МХТ имени Чехова – традиционная попытка расплести всклокоченный клубок судеб. Режиссер Сергей Женовач обращается к полумистическим булгаковским сочинениям не впервые: на протяжении десяти лет в МХТ шел его спектакль «Белая гвардия». В постановке «Бег», премьера которого состоялась в день рождения драматурга 15 мая 2019 года, играют Михаил Пореченков (Чарнота), Анатолий Белый (Хлудов), Игорь Верник (Корзухин), Ирина Пегова (Люська) и молодые мхатовцы – Яна Гладких, Мария Карпова (Серафима Корзухина), Андрей Бурковский (Голубков), Руслан Братов (Артур Артурович) и другие.
Безмолвными солдатами в шинелях усеяна сцена: именно из этого «трупного месива» память Хлудова воскрешает героев пьесы. Эта армия позже будет изображать тараканов, бегущих под предводительством Артура Артуровича. Такое решение привносит в спектакль особую метафорическую краску. Царство мертвых пытается поглотить и самого Хлудова, солдаты крепко сжимают края его шинели и силятся втянуть во мрак. Но Роман Валерьянович сопротивляется! Он обреченно прижимает к груди ведро; из него доносится глухое шуршание, будто тысячи тараканов тонкими лапками перебирают где-то за темной вуалью кулис. Сдержанный, строгий и безнадежно уставший – Хлудов в отзеркаливании Анатолия Белого, немой свидетель всего происходящего. Вклиниваясь в действие, он словно наперед знает, чем всё разрешится.
Монотонная и вязкая тень, отбрасываемая от постановки, разряжается несколькими комедийными вкраплениями. Так, появление Барабанчиковой, материализованной больной фантазией Хлудова, по щелчку привносит буффонадный оттенок. Героиня Михаила Пореченкова в женском одеянии, «беременная» и с выпуклой женской грудью. Актер мастерски сыплет репликами, легко, органично-игриво, полушутя. Его Барабанчикова, а после – Чарнота становятся одними из самых ярких и запоминающихся персонажей. Так и сцена игры в карты Чарноты и Корзухина живет как отдельно существующая в спектакле, случайно сыгранная нота, изначально отсутствующая на нотном стане. Лицедей по жизни Корзухин в исполнении Игоря Верника – импозантный ловелас, манерный и скользкий. Таких женщины любят! Любят глупо, слепо, разочаровываясь и снова натыкаясь на грабли. Манипулятор Парамон Ильич становится бесхребетным ручным существом при появлении Люськи. Походная жена в трактовке Ирины Пеговой – настоящий генерал в юбке. Харизмы здесь предостаточно, чтобы построить смирно не только Корзухина и Чарноту, но и весь полк солдат. В длинной черной шубе с декольте Люська напоминает певицу разорившегося кабаре. От нее исходит жажда выпить жизнь до дна, несмотря на опасность захлебнуться.
Холодно и сдержанно решены сцены Серафимы и Сергея Голубкова. Они покорны и нордически-отстранённые. Наглухо «упакованная» в темное платье Серафима (Мария Карпова) и такой же неприступный Голубков (Андрей Бурковский) ведут свои линии размеренно, без внутренней суеты. И когда только успел между ними пробежать разряд, благодаря которому рождается та самая «химия любви»?!
Машинальность, схематичность содействует сгущению общего духа постановки, воздух становится тяжёлым, а всё вокруг – мутным. Беспроглядная тьма, на фоне которой разворачиваются сюжеты из снов Хлудова, поочередно отбирает силы у всех героев. Оттуда они все вышли и туда же вернутся. Перрон – единственный островок, где они обретают силу воскрешения. Он ломано модифицируется – то удлиняется, то уходит под сцену, его край поднимается вверх, а из образовавшейся щели друг за другом вскарабкиваются персонажи (художник Александр Боровский). Сюда же, в преисподнюю, ныряют тараканы-солдаты. Это то подземелье, откуда, согласно Булгакову, в начале пьесы глухо доносится пение хора монахов. На перроне-качели сохранить равновесие непросто. Шаткий мир сновидений вот-вот растворится под тенью крестообразного столба.
Хлудов здесь и призрак, и виновник происходящего, и жертва некоего рока. Странным выдается его способность «присутствовать, отсутствуя». Это касается седьмого сна, всё той же сцены игры в карты, которая по энергетике стала кульминационной. Роман Валерьянович безмолвно наблюдает за азартным поединком двух картежников; никто не пытается завуалировать его пребывание в особняке Корзухина. Но уже в следующей сцене, в заключительном сне, Хлудов, интересуется, есть ли деньги у Чарноты. Но ведь кому лучше это знать, как ни самому Хлудову?! Или Роман Валерьянович безнадёжно заблудился в лабиринтах собственных снов?!..
Сергей Женовач разыграл на сцене МХТ сюжет, специально написанный для этого театра, в традиционной стилистике: масштабно и основательно. Уважительное отношение к авторскому тексту не стало преградой выборочному следованию ремаркам, откуда исчезли хор монахов, все бытовые, материальные и географические ссылки. Главный лейтмотив – перрон, место ожидания высшего суда – стирает условности. Воображаемые герои, рожденные видениями Хлудова, убитые им солдаты, все его страхи и мытарства развеиваются среди тьмы. В финале появляется мощный символ – перевернутый крест-столб. Это путь, который дарует благо снова увидеть Иисуса на небесах... Неслучайно апостол Петр просит быть распятым вверх ногами, потому что не верит, что человек достоин умереть, подобно Христу.
Хлудов не дожидается прощения, на перроне он один; свет в конце туннеля так и не пробился. Его путь к спасению через смирение и принятие своей недостойности в сравнении с Иисусом Христом. Но дорога эта бесконечной лентой теряется на крутой Голгофе Романа Валерьяновича, для которого бег никогда не окончится.
Фото Екатерины Цветковой
Елена Жатько - выпускница Харьковского университета искусств им. И. Котляревского и магистратуры Харьковской академии культуры, драматург (г. Николаев, Украина).
